Молодёжный Блог Профсоюз

Ближнeвoстoчнoe нaпрaвлeниe внeшнeй пoлитики СШA внoвь oкaзaлoсь в цeнтрe внимaния мирoвыx мeдиa и экспeртoв. Этoму сoдeйствoвaли oбнaрoдoвaниe дoклaдa aмeрикaнскoй рaзвeдки, пoсвящeннoгo убийству oппoзициoннoгo сaудoвскoгo журнaлистa Джaмaля Xaшoгджи в oктябрe 2018-гo, и инфoрмaция oб удaрe aмeрикaнскиx вooружeнныx сил пo прoирaнским группирoвкaм нa тeрритoрии Сирии.

Укaзaнныe сoбытия нeпoсрeдствeннo мeжду сoбoй нe связaны. Нo oни дaют пoчву для рaзмышлeний o мeстe Ближнeгo Вoстoкa в стрaтeгичeскoм плaнирoвaнии нoвoй aдминистрaции Джo Бaйдeнa, ee пoдxoдax к рeгиoну и приoритeтax ближнeвoстoчнoй пoлитики Вaшингтoнa на ближайшие годы.

Не секрет, что Байден шел в Белый дом под лозунгом восстановления стабильности американской внешнеполитической деятельности, утраченной за время президентства Дональда Трампа. Нетрадиционные подходы 45-го президента США, больше характерные для крупного бизнеса, а не межгосударственных отношений, критически воспринимались демократами. В этих нетрадиционных подходах они видели причину потери позиций в ключевых регионах глобального простора, в частности — на Ближнем Востоке. От Байдена ожидают исправления ситуации, преодоление «наследия Трампа» и восстановление американского влияния.

Впрочем, вряд ли новой администрации будет легко это сделать. Исправление «ошибок» Трампа, тотальная ревизия его политики — не панацея от всех проблем, с которыми Вашингтон сталкивается на Ближнем Востоке. В конце концов, региональная политика США потерпела существенные неудачи задолго до выборов 2016 года. Ответственность за них несут и Барак Обама (инициировавший преждевременный вывод войск из Ирака и занявший слабую позицию по сирийскому вопросу), и Джордж Буш-младший (который «крестовым походом» против терроризма подорвал бывший баланс сил и создал основу для активизации антиамериканских сил).

Сам характер ближневосточного простора усложняет Соединенным Штатам проекцию собственного влияния на регион. Его гетерогенность и конфликтность, глубинные расхождения и разногласия между региональными игроками создают особую повестку дня, где Вашингтону непросто применять свой потенциал. При этом во время развития партнерских отношений со странами региона США сталкиваются с дилеммой: традиционно претендуя на роль лидера Свободного Мира, они вынуждены опираться на преимущественно недемократических ближневосточных союзников.

Трамп принципиально закрывал на это глаза, реализовывая демонстративно реалистичную политику, подчиненную лозунгу «Америка прежде всего!». На самом деле большое значение для него имели и личные связи. Его не волновали нарушения прав человека и противоправные действия дружеских режимов — до тех пор, пока их лидеры демонстрировали абсолютную лояльность Вашингтону (и президенту лично). Для достижения собственных целей Трамп был готов на радикальные действия — будь то выход из ядерного соглашения с Ираном или «измена» курдским союзникам в Сирии, или «покупка» согласия отдельных арабских государств нормализовать отношения с Израилем. В последнем случае цена «взятки» варьировалась от поставки новейшего американского вооружения до признания марокканской юрисдикции над Западной Сахарой.

Байден демонстрирует другой подход. Он ориентирован на возвращение ценностной окраски американской региональной политике. Белый дом декларирует намерения защищать принципы демократии и содействовать их установлению на Ближнем Востоке. Отныне партнеры США должны задумываться не только над тем, как понравиться или доказать свою важность американскому руководству, — они должны соответствовать определенным стандартам в сфере уважения прав человека и западных ценностей.

Очевидной жертвой такой переоценки региональной политики становится Саудовская Аравия. С самого начала работы новой администрации Вашингтон дал понять, что не будет толерировать политику Королевства, которая не соответствует цивилизованным, с точки зрения американцев, нормам. Сам Байден и государственный секретарь США Энтони Блинкен неоднократно выступали с критикой возглавляемой саудитами военной операции против движения хуситов на территории Йемена. Они подчеркивали, что военные действия привели лишь к гуманитарной и стратегической катастрофе. Соглашаясь с необходимостью помогать Эр-Рияду в противодействии атакам хуситов на саудовские территории, администрация Байдена заявила о намерении прекратить поддержку зарубежной интервенции Королевства.

В рамках такого подхода в конце января она приостановила выполнение масштабных контрактов на поставки новейшего вооружения Саудовской Аравии и ОАЭ, согласованных Трампом. Соглашения стоимостью в миллиарды долларов, которые предусматривали, в том числе продажу самолетов пятого поколения F-35 Эмиратам, были отправлены на дополнительное рассмотрение. Очевидно, Соединенные Штаты больше внимания обращают на то, как будет использоваться их оружие, — принимая во внимание сообщения о больших жертвах среди мирного населения Йемена от бомбардировок саудовской коалиции. Для упрощения поставки гуманитарных грузов в зону конфликта государственный департамент 16 февраля отменил одно из последних решений администрации Трампа, — он исключил движение хуситов из списка зарубежных террористических организаций.

Вдобавок к этому Байден демонстративно дистанцируется от преемника саудовского престола принца Мухаммеда ибн Салмана, которого считают фактическим правителем Королевства. На него возлагается ответственность за гуманитарный кризис в Йемене и другие сомнительные действия Эр-Рияда на международной арене последних лет. Пресс-служба Белого дома сообщила, что президент на саудовском направлении будет поддерживать контакты только с королем Салманом — как с равным по статусу главой государства.

25 февраля между ними состоялся телефонный разговор. А уже на следующий день по репутации принца Мухаммеда был нанесен еще один удар, — в рассекреченном докладе разведки указывалось на его причастность к делу Хашогджи. США ввели визовые санкции против 76 граждан Саудовской Аравии, причастных к преследованию диссидентов за границей. Байдена критикуют за отсутствие персональных санкций против самого Мухаммеда ибн Салмана, — но и существующих шагов достаточно, чтобы понять: Белый дом пересмотрел свой подход к этому политику.

Насколько такая переориентация базовых принципов региональной внешней политики будет результативна — покажет время. Проблема в том, что Вашингтону во всяком случае придется полагаться на ближневосточных партнеров. Особенно учитывая наличие в регионе актуальных проблем, нуждающихся в решении.

Одна из таких — американо-иранская конфронтация, доставшаяся Байдену в наследство от Трампа. Решение последнего о выходе из ядерного соглашения 2015 года привело к новому обострению старого противостояния. В ответ на политику максимального давления со стороны Вашингтона Иран сам постепенно отказывается от взятых на себя обязательств. Это актуализирует проблему получения им ядерного статуса.

Действующий президент США неоднократно подчеркивал, что критически относится к решению своего предшественника. Команда Байдена выступает за возвращение Соединенных Штатов к заключенным Обамой договоренностям. Впрочем, в Белом доме понимают, что иранская угроза не ограничивается исключительно ядерной проблематикой. Соглашение 2015 года и отмена санкций открыли Тегерану доступ к финансовым ресурсам, которые иранская власть направила на реализацию региональной экспансии. Такая политика непосредственно угрожает интересам США и их союзников.

Вопреки желанию быстро решить проблему и получить имидж успешного кризисного менеджера, Байден понимает необходимость противодействовать Ирану. Поэтому его администрация немного откорректировала свою позицию. Теперь Вашингтон намекает на необходимость расширить договоренности, достигнув комплексного соглашения, которое должно сдержать региональные амбиции Тегерана. При этом он готов отменить антииранские санкции Трампа только в ответ на полное возвращение Ирана к выполнению соглашения.

Это, в свою очередь, не устраивает иранскую власть, которая считает, что именно США несут ответственность за кризис и должны делать первые шаги к его решению. Тегеран вполне удовлетворяют старые договоренности, — он не хочет связывать себя новыми ограничениями (по реализации ракетной программы и поддержке прокси-сил за границей — о чем говорит госсекретарь Блинкен). Не соглашаясь на американские предложения, Тегеран проверяет терпение и реакцию новой администрации, усиливая давление на американские силы на Ближнем Востоке. Проявлением такой политики стал обстрел проиранскими группировками 15 февраля военных объектов в Эрбиле на территории Иракского Курдистана. Его жертвой стал один гражданский контрактник; еще несколько лиц, включая американского военного, получили ранения.

Именно в ответ на эти действия Вашингтон инициировал атаку на иранские силы в Сирии, размещенные вдоль границы с Ираком. Байден хочет показать Тегерану, что его умеренную риторику не следует воспринимать как проявление слабости, и что в случае необходимости он готов к жестким действиям. Впрочем, очевидно, что он не намерен слишком полагаться на применение военной силы в регионе и вряд ли готов к полноценной военной операции против вражеских режимов. Противники Вашингтона хорошо понимают эти ограничения и готовы ими воспользоваться.

Такая «миролюбивость» Байдена обоснована не только принципиальным нежеланием начинать новые интервенции на Ближнем Востоке, но и объективными условиями международной среды. Несмотря на свою важность, этот регион отступает на вторые роли в системе приоритетов американской внешней политики. В условиях обострения борьбы за статус глобального лидера ключевую угрозу геополитическим позициям США несут амбиции Китая. Они нуждаются в адекватной реакции и повышенном внимании к Азиатско- Тихоокеанскому пространству, оттягивающему на себя дипломатическое внимание и военные ресурсы.

Из событий последних недель понятно, что Байден действительно прилагает усилия к ревизии ближневосточной политики Соединенных Штатов. Он хочет обеспечить ей конструктивность и эффективность. Впрочем, объективные условия усложняют достижение этой цели. Поэтому тех, кто рассчитывает на молниеносное возвращение Соединенных Штатов на Ближний Восток при его каденции, вероятнее всего, ждут разочарования.

Николай Замикула, старший научный сотрудник Национального института стратегических исследований